"Пища для веселья, еда для смеха...

"в этот день был праздник «святого, благоверного, великого князя Александра Невского», который особенно почитался петербуржцами, устраивавшими целое гуляние на кладбище Александро-Невской лавры. Я невольно припомнил один из этих дней уже в царствование Николая II.

Накануне объявлялось во всех газетах на казенно-канцелярском языке: «Государь император высочайше повелеть соизволил: в высокоторжественный день храмового праздника Александро-Невской лавры имеет быть отслужено молебствие с водосвятием и возглашением многолетия царствующему дому. На молебствии присутствовать обоего пола особам, ко двору приезд имеющим, гвардии, армии и флота генералам и адмиралам и, по назначению их ближайших начальников, штаб — и обер-офицерам».

Я был тогда обер-офицером и вместе с капитаном 1-го ранга Н.Н. Азарьевым получил назначение присутствовать на молебствии. Съехались мы вместе в лавре и встретили старшего адъютанта Главного морского штаба капитана 1-го ранга Хвостова, известного всему флоту под прозвищем «Ванечка Хвостов». С Азарьевым он был одного выпуска, меня он знал по делам эмеритальной кассы.

— Вы здешние порядки знаете?

— Будем делать то же, что другие.

— Вижу, что ничего не знаете. Вы меня держитесь и ни шагу не отступайте. В келии отца-казначея были?

— Нет, не были.

— Пойдемте, я вас проведу, пока в церкви обедню да молебен служат, мы перед завтраком у митрополита закладочку сделаем.

Келья отца-казначея оказалась целой квартирой в несколько компат с залом, в котором стоял громадный стол, ломившийся от вин и закусок. По примеру Хвостова, подошли «под благословение», [133] отец-казначей предложил «червячка заморить чем бог послал».

Зазвонили колокола, значит, обедня скоро кончится и начнется молебен. Поблагодарили отца-казначея, вышли к дорожке, ведущей из церкви в «покой» митрополита, которым был Палладий. Хвостов сам стал и нас поставил близ входа в покои.

— Процессия пойдет: сперва певчие, потом диакона, потом попы и иеромонахи, потом митрополит, за ним великие князья, министры, «обоего пола особы», генерал-адъютанты; я за ними нырну, вы за мной, тогда попадем в первый зал, где будут великие князья и сам митрополит. Рыбный стол — какого нигде не видывали, вина — первый сорт, шампанское — настоящий Редерер; ну во втором зале хорошо, но попроще, а в третьем — рыба хороша, а шипучее донское, не зевайте.

В это время подходит какой-то чиновник, черный мундир обшит серебряным галуном, брюки с серебряным лампасом, треуголка с серебряным шитьем, ни дать, ни взять обер-факельщик на похоронах по первому разряду. Хвостов к нему:

— Здравия желаю, ваше превосходительство, как ваше здоровье, как здоровье ее превосходительства? Ваше превосходительство, вы здесь все знаете и все вам доступно, покажите нам, где у монахов «девочки» живут, говорят, прелесть какие красотки, целый гарем.

Все это громко, так, что не только нам, но и всем достаточно близко стоящим было слышно. Чиновник от него так и отпрянул.

— Знаете, это кто? Обер-секретарь святейшего синода, тысяч сто в год по бракоразводным делам «безгрешно» зарабатывает.

Нырнули мы за Хвостовым; попали в первый зал. Таких блюд, таких старых, в монастырских подвалах выдержанных вин, таких наливок, конечно, мы нигде не едали и не пивали.

Хвостова за легкомыслие и приверженность к женскому полу и прозвали, как сказано выше, «Ванечка», на этом он и сгорел.

Года через три был он произведен в генерал-майоры и назначен севастопольским градоначальником — пост, равный губернаторскому; кажется, мог бы остепениться.

Был близ Севастополя какой-то женский монастырь, не то какая-то община. Приехал туда Ванечка, да и заведи с игуменьей или с директрисой, недостаточно разведав почву, такой же разговор, как с обер-секретарем святейшего синода. Игуменья или директриса обиделась и принесла формальную жалобу сразу двум министрам — морскому и внутренних дел, и полетел Ванечка не только из градоначальников, но и из службы." - "Мои воспоминания", российский и советский академик А.Н.Крылов. Источник : http://militera.lib.ru/memo/russian/krylov_an/01.html

"..Батя у меня-капитан дальнего плавания, нынче на пенсии. Историй рассказывает много, понравившиеся пишу втихаря. Это, для удобства, от первого лица.
80-е: Перестройка только началась, в магазинах мыши в футбол на полках играют, а советскую власть еще никто не отменил. Приходим в Новый Орлеан. Тот самый, который потом ураган с ласковым женским именем снес. Бабы они все разрушать мастерицы. Разгрузились, ждем погрузку, экипаж просится на берег. Переход был длинный, да и обратный будет не меньше, даю команду старпому: «Заказать микроавтобус, собрать всех желающих, свободных от вахты, и отвезти в город по магазинам».
Желающих набралось человек десять, среди них повариха Лена: девица лет 30, кровь с самогоном, рост 190 с бантиком и в плечах поболе меня.

Ленка из той редкой породы, что слона на скаку остановит, соседскую избу сожжет, но замужем, в те времена без этого в море не очень-то выпускали, и себя блюдет. Когда второй штурман на стоянке в Африке поднакушался и начал яйца подкатывать, она его аккуратно взяла подмышку, донесла до родной каюты, где и сгрузила, погрозив пальцем: «Не шали». Больше к ней никто приставать не пытался.
Я всегда придерживался девиза: «Баба на корабле-к беде» и старался женщин в экипаж не брать, но кока свалил аппендицит и нам прислали Лену. Впрочем, по работе претензий к ней не было.

Автобус убывает в город, возвращается вечером. Старпом мрачнее тучи: все на месте, кроме поварихи.
-Петрович, багор тебе в gопу без солидола, где эта водоплавающая коза?
-Не знаю. В бабский отдел зашла и пропала.
×

-Е*ись ты с кашалотом, искали?
-Искали, весь торговый центр перерыли-нету.
-Хренету, собрать всех, кроме вахты, организовать поиски.
А сам понимаю, что вот так и выглядит полярная лисица. Старпом аж зеленый и трясет его как жабу: если, ни дай бог, Ленка не вернется, про партбилеты можно забыть, а заграницей, на всю оставшуюся жизнь, нам будет Антарктида.
Стоим на мостике, курим, смотрим, полиция едет. К нам. Писец, похоже, международным скандалом пахнет. Повариху приводят, но без наручников, уже хорошо. Ленка вся помятая, растрепанная и слегка оборванная, при этом злая, аж прикуривать можно. Догулялась, морского ежа ей за шиворот. Приглашаю полицаев в каюту, достаю икру и виски из представительских, наливаю:
- Слушаю Вас, господа.
Сержант, под виски, вещает, еле сдерживаюсь, чтоб не заржать.

Это дите сибирских лесов весь инструктаж ушами прохлопала, пришла в торговый центр, а там… Она-то до этого за границу только в Африку, да на Кубу ходила. В общем выгнали ее из этого изобилия, только когда все закрылось. Вышла она, естественно, не с того входа, поняла что дура и, недолго думая, взяла такси, благо слово «порт» и на английском означает порт. Таксист ее сгрузил у ворот порта и свалил подобру-поздорову. Ему-то про этот район инструктаж читать не надо, а эта внебрачная внучка Красной шапочки поперлась ночью, одна, через порт к пароходу.

Где-то на полпути ее встретила компашка из шести негров. «Белая баба-подарок на ночь, сейчас развлечемся», подумали негры.
«Грабить будут», подумала повариха, вцепилась в свежекупленный утюг мертвой хваткой и приготовилась продать его задорого.
К приезду полиции трое негров лежали с черепно-мозговой, а остальные удирали, подпрыгивая хромыми мартышками, и только Ленка возвышалась над полем боя, одинокой амазонкой с окровавленным утюгом. Хорошо хоть в горячке полицию не пришибла.

Повариху забрали в участок, где, по счастью, оказался русскоговорящий полицай, он то и поведал Ленке, что негров совсем не утюг интересовал. Повезло им, что их уже увезли.
К отбытию полицаев весь пароход тихо ржал, добил всех электромеханик:
-Лен, а чего ты в утюг так вцепилась, зачем он тебе?
-Как, зачем? Гладить.
-А втыкать то ты его куда будешь? У нас в сети 220 вольт, а в Америке 110.
P.S. Полицаи, за такой анекдот, на Ленку даже протокол составлять не стали..."


© Старый Лис

Источник: https://fishki.net/1473541-povariha.html © Fishki.net

"..«Эх, надо было бы мне попросить медвежонка у командира! — сам с собой рассуждал кок, торопясь на камбуз. — Ну, да всё равно он будет мой. И назову я его Компотом!»
Кок вбежал на камбуз и, сам радуясь своей шутке, крикнул:
— Компот, получай компот!
Но медвежонка на камбузе не было. Кок осмотрел все углы. Напрасно! Зверь исчез."(с). "..Медвежонок подошёл к Рубину, поднялся на задние лапы и уткнулся в карман хозяина башни. Похожий на чернослив носишко медвежонка так и заработал, а когти зверя заскребли по парусиновым штанинам Рубина.
— Ага! Прицел правилен, — сказал Рубин и достал из кармана горсть конфет.
На их обёртках были нарисованы пчёлы. Конфеты оказались с мёдом..."(с). "..Вдруг медвежонок насторожился и зашевелил одним ухом. Ему представилось, что то не турбины работают, а сердито гудят в дупле пчёлы. Всё никак он не мог забыть свой милый лес…
Долго смотрел медвежонок вниз, выискивая глазами: где же дупло с пчёлами?"(с). Наевшись компота, Егорка вылез на палубу и там : "..Лишь только захлопнулся последний люк и, как по волшебству, исчезли страшные маски противогазов , медвежонок успокоился. Он не спеша прошёлся по палубе; верёвочка волочилась за ним, как хвостик.

При крутом повороте «Маршала» медвежонок чуть было не упал за борт, но удержался. Недовольно фыркнув, отошёл он поближе к орудийной башне, поднялся на задние лапы и стал смотреть на красный шар солнца.
Вот так же, бывало, закатывалось солнце за лесом. Медвежонок со своим братом залезал на упавшую сосну и слушал, как в вечерней тишине, провожая солнце, начинали звенеть птицы и ухал филин. А мать-медведица усаживалась на задние лапы и, любуясь своими ребятками, довольно урчала…

За спиной медвежонка медленно разворачивалась носовая башня, готовая рявкнуть, как пять тысяч медведиц. Рубин и комендоры, замерев у орудий, и не думали, как близок от них их приятель Бомба.
Орудия были заряжены. Командиры-артиллеристы дали прицел. Теперь лишь нажать на кнопку ревунов, и все башни линкоров дадут залп.
А медвежонок всё смотрел на солнце. Жёлтая бабочка сложила крылышки и опустилась на палубу. Каким тёплым ветром занесло её сюда, на бронебойную палубу, за сотни миль от берега?
Медвежонок бросился за бабочкой. Вот он догнал её, занёс беспощадную лапу — и хлоп по палубе!
Бу-бух! — вдруг раздался страшный грохот, и молния сверкнула над медвежонком.
Тёплый воздух ударил тугой подушкой и, словно перышко, сдул медвежонка с палубы прямо в кипящее море.
Не успел он, кувырнувшись через голову, упасть в воду, как воздух и море содрогнулись от второго могучего залпа...
и
..Прохладная вода сомкнулась над медвежонком, но тут же и выбросила его наверх, как пробку, Шерсть не намокла, и медвежонок держался на воде, словно резиновый..."(с). А в море Егорку ожидала встреча : "..Упавший в воду, как Егорка, кок с эсминица "Гневны" увидел спасательный круг и поплыл к нему. Вдруг что-то мокрое и царапающееся толкнуло его в голову. Кок вытаращил глаза и раскрыл рот. А на море раскрывать рот не полагается.
Хлебнув горькой морской воды, кок вынырнул на поверхность — и чуть было опять не пошёл ко дну…
Ну и поймал серебряную рыбку кок Наливайко! У неё было четыре лапы, а на брюхе кожаный пояс с медным якорем…"(с).

Медвежонок взвизгнул и проснулся. Он был по брюхо в воде и спросонок никак не мог понять, что происходит вокруг.

Скупо горела синяя лампочка. В камбузе плескалась вода. А по воде, как живые, плавали разные камбузные вещи. Они подлетали к медвежонку, стукали его по носу и отлетали обратно.

Вот подплыла какая-то миска и наметилась в лоб. Медвежонок утопил её. Но на смену миске плыли ведро и веник. А потом бросились в атаку медная кастрюля и доска, на которой режут мясо.

Медвежонок отбивался налево и направо, но врагов всё прибывало. Бился он с посудой не на жизнь, а на смерть — грыз, мял, царапал, шлёпал лапами по воде.

А чтоб веселей было воевать, ревел медвежонок во всё горло, но его совсем не было слышно, потому что шторм ревел ещё громче.

«Гневный» на полном ходу валился с борта на борт. Волны, свободно разгуливая по палубе, забирались и на камбуз…

Тут командиры миноносцев передали по радио во все помещения кораблей и на верхнюю палубу:

— Идём в атаку! Усилить бдительность!

Один за другим неслись миноносцы вперёд…

Вот на секунду, чтоб прицелиться, зажгли миноносцы прожекторы и, как солнцем, осветили чужие корабли.

На всех миноносцах взвыли сирены. Теперь сирены будут выть до тех пор, пока не кончится атака.

Корабли неприятеля опоясались огнём ответных выстрелов. Не замолкая, стреляли и миноносцы.

При первых же залпах «Гневного» медвежонок перестал сражаться с посудой. Хоть и заткнул ему кок уши ватой, всё же громовые залпы встряхивали медвежонка, как мешок с орехами. От воя пронзительных сирен миноносцев медвежонку стало совсем страшно.

Вот миноносцы развернулись для залпа. Послышалось резкое шипение. Десятки громадных торпед вырвались из аппаратов и, ввинчиваясь в чёрную воду, пошли на противника.

«Гневный» ближе всех подобрался к флагманскому кораблю врага и почти в упор выпустил в него все свои торпеды.

Сделав своё дело, «Гневный» повернул и полным ходом стал уходить под огнём противника.

Вдруг что-то тяжёлое сильно ударило медвежонка по голове. Ему показалось, что на нос упало полено. Что-то липкое поползло по его морде, залепляя глаза. Потом ударило ещё раз, и белый дым окутал весь камбуз.